Стена памяти Киевского Крематория
Серая стена, отделяющая колумбарий Киевского крематория от высохшего искусственного озера скрывает под слоем бетона плоды титанического труда тандема скульпторов-монументалистов Ады Рыбачук и Владимира Мельниченко .
Угрюмая инженерная конструкция, укрепляющая террасное кладбище, мыслью авторов превратилась в колоссальный по масштабу горельеф, вылепленный на бетонной ленте длинной около 220 метров и высотой от 4 до 14 метров, создававшийся художники долгие 7 лет.
По замыслу, скульптурное панно, покрытое цветной глазурью, должно было увеличиваться вдвое, отражаясь в водной глади и гармонично смотреться на фоне неба и движущихся облаков.
Стена Памяти представляла собой шествие по периметру смерти, в ходе которого, менялись картины архетипических образов. Образы менялись, перетекая друг в друга, в какой-то мифической динамике: Женщина-дождь, Икар, Прометей, Весна, Радуга, Цветущий сад, Любовь, Творчество, Материнство, Знание, Человек и Зверь, Подвиг - все эти образы и истории завершала фигура парящего человека с распростертыми руками, напоминающего очертаниями крылья. Эта фигура знаменовала Свободу, торжество Жизни, вопреки, смерти и забвению.
К сожалению, это произведение умерло не представленным миру. В декабре 1981 года художественно-экспертной комиссией по изобразительному искусству и художественно-экспертным советом по монументальной скульптуре Министерства культуры УССР и Госстроя УССР монументально-декоративное панно на подпорной стене мемориально-погребального комплекса признано по художественной выразительности неприемлемым, а по идейно-тематической направленности чуждым принципам социалистического реализма. Вывод в резолюции звучал так: «идейная и художественная трактовка объекта деморализует и ослабляет общество, создавая благоприятную почву для всяких идеалистических рецидивов». Не помогли ходатайства выдающихся людей того времени Николая Бажана, Олега Антонова, Николая Амосова, вступившихся за скульпторов и их творение, стена была на некоторое время закрыта и недоступна человеческому взору, а затем залита бетоном.
Парадокс этого деяния в том, что произведение искусства призванное оживить мрачную атмосферу кладбища, на этом же кладбище было похоронено.